• Yukos case

19 June 2013 was the tenth anniversary of the arrest of the former chief of the security department of the Yukos oil company, Aleksei Pichugin. The prosecution of Pichugin was recently recognized by the European Court of Human Rights as incompatible with standards of fair trial. 

HRO.org shows how the events in the case of Aleksei Pichugin developed, and publishes a chronicle from the beginning to the present day. We also present our readers with an extract from the book by journalist Vera Vasilieva "Aleksei Pichugin – Roads and Crossroads (a biographical sketch)," published by the Prague publishing house, Human Rights Publishers, in late 2011.

The extract describes the work of Aleksi Pichugin in Yukos’ security service and the tasks the service was engaged in, based, among other things, on an exclusive interview with the former head of the security service, Mikhail Shestopalov.

In addition, the extract examines the first criminal prosecution of Pichugin for the murder committed (ostensibly in the interests of the company Yukos) in 2002 of Tambov businessmen Olga and Sergei Gorin, who disappeared without trace. On an appeal by Pichugin’s defense lawyers the European Court of Human Rights ruled on October 23, 2012 that this conviction was unlawful.

It took almost 10 years to reach that point. But the former Yukos employee has yet to achieve the full restoration of his rights. For this, Russia must implement the judgment of the European Court in full.


"After his dismissal from the FSB,” says Alla Nikolaevna [mother of Aleksei Pichugin. - here and below the author’s notes ], “my son immediately began to receive a lot of job offers because he was considered a valuable specialist. "

"Why, of all the proposals, did he choose Menatep and Yukos?" I ask her.

"The people there were all decent, good people, smart" [ ‘I believe in the good,’ HRO.org. - 2007. - October 3.].

In 1994, Aleksei Pichug joined the security service of the Menatep bank. Four years later, in 1998, after the acquisition of the Menatep ban by the Yukos oil company, he moved work for Yukos, where he headed the department of internal economic security within the security service ...

…What did Aleksei Pichugin do in the Yukos service service, around which so many myths were generated? I tried to find out from his former colleagues at the Menatep bank and Yukos.

<...> 

The head of Yukos’ security service, Mikhail Iosifovich Shestopalov, was, in the words of Konstantin Shabelnitsky [telecommunications engineer at Menatep bank ] "extremely competent and strict, in the usual sense of the word."

By the way, when the “Yukos case" started, the vast majority of the media called Aleksei Pichugin "head of the security service" quite forgetting that Aleksei headed only a department within it. One can only speculate whether this was done simply out of carelessness, or whether someone purposefully spread this false idea.

<...>

In response to my question, "Could Aleksei Pichugin, without your knowledge, directly receive orders from Leonid Nevzlin?" Michael Shestopalov said:

"Your question, in my opinion, contains a fundamentally false premise.I'll try to explain. Over the 10 years of work of the security service of the Menatep bank, and then of Yukos, this is the only instance of an employee being prosecuted. I hope it is clear that the crimes with which Aleksei has been impugned have no relation to him, nor to the security service.

The functions of the security services of both the bank and the oil company were clearly laid down in the rules, regulations and individual contracts of each employee. The same instructions were approved by each senior manager of the company. I can assure you that in no document of the company was it written that an employee should commit a crime, or that any senior manager had the right to give illegal instructions. This is the original stupidity, needed by we know who, and serving one purpose alone: to drag the top managers of the company along "by the ears" to this fabricated criminal case.

The problem of "who could or could not give an order" is quite far-fetched. Already it is clear to everyone for what purpose, why, and by whom this criminal case was organized. I think there is no need to say anything additional about these people."

"Was it you who decided to hire Aleksei Pichugin to work in the security service? And if so, which of his characteristics made to take that decision? Did the fact that Aleksei Pichugin had previously worked in the KGB have any significance for you?" I also asked.

"Appointments and personnel questions for the security services, within the approved costs the structures, were decided by me alone, including the appointment of staff and senior managers. This was for provided by the relevant regulations of the company.

Mostly, people appointed to these positions were retired officers and generals of organizations with the right profile (Ministry of Defense, Ministry of Internal Affairs, the KGB-FSB) who had relevant education and extensive work experience.

In the internal divisions and economic security service first of the Menatep bank and then of the Yukos oil company (and its organizations in the field) were appointed, as a rule, former staff of economic crime police units (or from the similar anti-corruption squads), and also from special departments of the KGB-FSB, as they had experience working with staff, managers of economic organizations, including in the military towns and with civilian personnel.

That is the kind of retired officer Pichugin was.

While he was working for us, Aleksei recommended himself extremely well. He was repeatedly received commendations and awards in accordance with the regulations of the company and the security service.

His relations within work colleagues were good, he was a demanding leader, and at the same time built the right kinds of relationships with heads of departments in the service structures of the company. "

"What did the department of economic security, which Aleksei Pichugin headed, do?"

"The functions of departments were clearly defined in the relevant job descriptions and regulations. Specifically, he was responsible for carrying out various audits and internal investigations related to the financial and economic activities and the identification of various abuses in the course of this activity, the receipt of various materials, and taking appropriate actions, in collaboration, and with the active participation, of the appropriate operational units of the police and FSB (in terms of the given work). He did this very successfully. "

"What do you say in response to those who frequently say that in the so-called "reckless nineties" it was not possible to get by without extra-legal methods of doing business?"

"The security service of the Menatep bank and the Yukos oil company got through these years without losses. We ensured that the tasks assigned were implemented. We had no conflicts with law enforcement. These really were difficult times, but life has shown that with proper organization, it was possible to do all the work within the legal framework. "

On the relations between Alexei Pichugin and Leonid Nevzlin I spoke with the former vice-president of Yukos himself when I met him in person in November 2008 in Israel, when I was writing a book about his trial in absentia [Vera Vasilieva, Without witnesses? The Prosecution of Nevzlin: Notes of an eyewitness of the trial in absentia. Prague: Human Rights Publishers, 2009. ].

<...> 

"На Вашем [первом] судебном процессе рядом с фамилией Невзлин постоянно звучала фамилия Пичугин. Вы говорили, что не были знакомы с Пичугиным и даже сожалеете о том, что не знали такого хорошего человека. Но в материалах Вашего дела есть видеокассета с фильмом об этой поездке [высокопоставленных сотрудников ЮКОСа на Кавказ], и на пленке, помимо прочих людей, запечатлены и Вы, и Алексей Пичугин. Некоторые усматривают в этом противоречие. Как Вы его объясните?" – спросила я о том, о чем меня саму очень часто спрашивают читатели.

"Малознаком. И теперь сожалею о том, что не смог построить с ним отношения, потому что, возможно, я потерял хорошего потенциального друга.

А по поводу этой поездки... Мы не занимались организацией поездки и уже на месте узнали, кого Шестопалов взял в сопровождение. Шестопалов, начальник службы безопасности, отдыхал вместе с нами, поэтому за безопасность он поставил отвечать своего подчиненного Пичугина. Вот на таком уровне мы сталкивались. И на кассете видно, что у нас с Пичугиным не было ни одного случая близкого общения...

...Я помню, тогда задал единственный вопрос Леше. Я увидел его в первый раз не в форме – такой расстегнутый, а на груди у него был крест, и я его спросил: "Ты, оказывается, религиозен?" Он ответил: "Да, я православный". Вот это, по-моему, вообще единственное, что мы с ним тогда обсудили.

Я искренне сожалею, но система была выстроена так, что даже в период работы в ЮКОСе мои отношения по статусу строились с начальником службы безопасности, и прямое общение с его подчиненными без его участия и ведома было невозможно. Когда Шестопалов хотел, чтобы вышестоящие руководители – Ходорковский, я или еще кто-то – могли услышать доклад, что называется, из первых уст, он приглашал соответствующего человека на общую встречу. И с Алексеем у нас, может быть, были один-два таких рабочих эпизода.

Вообще, трудно себе представить, чтобы у нас были какие-то личные отношения. Да, люди работают долго вместе, но дистанция в такой огромной компании между руководством, акционерами и ответственными исполнителями огромная. Ничего не поделаешь – закон жанра".

История о том, как видео о полуделовой-полуразвлекательной поездке топ-менеджеров ЮКОСа в Кавказский государственный биосферный заповедник стало "уликой" против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, на мой взгляд, показательна. Она дает возможность понять, на какого рода доказательствах строятся обвинения представителей опальной нефтяной компании в совершении тяжких преступлений.

Предложение о такой поездке поступило со стороны структур ЮКОСа, расположенных в том регионе. План поездки с описанием предлагаемых маршрутов, мест проживания, требуемой техники и тому подобного поступил руководству компании за несколько месяцев до самой поездки. В соответствии с существовавшим порядком он был передан на согласование в управление безопасности. 

С учетом особенностей кавказского региона и оперативной обстановки в то время была создана передовая группа, в которую вошли сотрудники управления безопасности и местного филиала, представители местного управления МЧС и других подобных структур. Передовая группа прошла предварительно все маршруты, внесла коррективы как в план самой поездки, так и в план обеспечения ее безопасности, согласовав маршруты передвижения, места базирования. Были определены потребности в средствах связи, количестве и системе охраны, медицинского обеспечения и прочего.

С учетом военной подготовки Пичугина, а также принимая во внимание то, что среди организующей стороны были однокурсники Алексея по военному училищу, он был включен в состав передовой группы, а затем и в качестве координатора служб охраны и безопасности при основной поездке.

Никакого значения его личные отношения с руководством компании и управления безопасности не имели. Это была просто обычная работа службы безопасности, которая, как это и бывает, осталась "за кадром" для большинства участников поездки.

<...>

Алла Николаевна рассказывает, что ее сын – очень отзывчивый человек, и когда он поступил на работу в ЮКОС, начал регулярно получать от самых разных людей просьбы о помощи в трудоустройстве. Алексей Пичугин старался никому не отказывать, пытался сделать все, что от него зависит.

"Дверь в его кабинет никогда не закрывалась! Куда после ареста Алеши все эти просители подевались?" – восклицает Алла Николаевна.

Среди таких просителей оказался и тамбовский бизнесмен Сергей Горин.

Этого человека в Тамбове знали многие. В конце 1993 года он создал денежную "пирамиду", состоявшую из акционерного общества открытого типа "Инвестиционный фонд "Алгоритм" и ЗАО "Алгоритм". В 1997 году "пирамида" рухнула и погребла под своими обломками примерно 200 миллионов долларов, вложенных в структуру Горина едва ли не половиной жителей Тамбова.

Против "пирамидостроителя" возбудили уголовное дело, и некоторое время Сергей Горин скрывался, опасаясь не только тюрьмы, но и обманутых вкладчиков. Но в итоге наказания ему удалось избежать, произошло это, по одной из версий СМИ, благодаря его связям в правоохранительных структурах и администрации города.

Этими связями Горин, по словам очевидцев, любил бравировать. К примеру, его знакомый Юрий Рогачев на предварительном следствии и суде по делу Алексея Пичугина рассказывал, что Горин говорил о своих личных отношениях с губернатором Тамбовской области Олегом Бетиным и, якобы, даже с Михаилом Ходорковским. По словам Рогачева, "если человек не знал Горина, то у него могло сложиться впечатление, что он решал все через Москву, но это было не так".

Между тем МЕНАТЕП открыл в Тамбове сначала свое представительство, а затем, когда осенью 1996 года оно было ликвидировано, началось создание филиала. На руководящую должность банку требовался кто-нибудь из местных, и кандидатура Сергея Горина сначала показалась подходящей. Устроил в МЕНАТЕП Сергей Горин и свою жену Ольгу.

Алексей Пичугин по долгу службы не раз ездил в Тамбов и встречался с Гориным.

Однако потом аудиторская проверка выявила в тамбовском МЕНАТЕПе хищения. Портила картину и громкая история с "Алгоритмом". В результате филиал банка в Тамбове Горин так и не возглавил. Его уволили в январе 1997 года, но дело о хищениях, видимо, замяли.

Несмотря на эти неприятности, у Алексея Пичугина с Сергеем Гориным сложились дружеские отношения. В 1998 году Алексей во второй раз женился и пригласил чету Гориных на свадьбу. А в 2000 году Пичугин стал крестным третьего сына Горина, названного в честь него Алексеем.

Я не раз задавалась вопросом, что соединяло Алексея с Сергеем Гориным – человеком, скажем так, неоднозначной репутации. Вероятно, изначально он со своими разнообразными знакомствами (в том числе в криминальной среде) оказался для Пичугина, как сотрудника службы безопасности МЕНАТЕПа, полезным источником информации о ситуации в Тамбове.

Впоследствии у Алексея могла возникнуть и чисто человеческая привязанность к этой семье.

Со стороны Сергея Горина дружба, возможно, была не без расчета. Горин просил Алексея Пичугина снова устроить его и Ольгу в МЕНАТЕП либо ЮКОС. В конце концов, Алексей Пичугин нашел для Сергея Горина место на одной из автозаправок Ростовской области. 21 ноября 2002 года Алексей ждал приятеля в Москве, куда тот должен был приехать для оформления документов. Но не приехал.

Алексей Пичугин, не дождавшись Сергея Горина, позвонил ему домой. Телефонную трубку сняла мать Ольги Гориной Галина Дедова и рассказала ему о том, что ее дочь и зятя похитили.

Журналист Валерий Ширяев в своей книге "Суд мести" приводит слова водителя Алексея Пичугина Славы:

"Вы бы видели его лицо, когда он снял трубку и услышал, что Горины похищены! Мы сидели у него в кабинете и ждали, что приедет Горин. А Горина все нет и нет. Тут Пичугин снял трубку и позвонил в Тамбов. Видели бы вы его лицо! Это невозможно подделать! Да и не был он никогда актером: что на душе, то на лице всегда. Он был в самом настоящем шоке, сидел с открытым ртом, потрясенный и сказать ничего не мог".

Алла Николаевна тоже рассказывала мне, что исчезновение друзей ее сын переживал очень тяжело. Оказывал всяческую поддержку Галине Дедовой. По сведениям Валерия Ширяева, заходила речь даже об усыновлении двухлетнего Алеши – крестника Алексея Пичугина.

...Горины жили в особняке в поселке Радужный под Тамбовом. Вечером 20 ноября 2002 года дети – четырнадцатилетний Дима Измайлов, сын Ольги Гориной от первого брака, пятнадцатилетняя Оля и Алеша – были дома одни.

Вдруг послышался дверной звонок. Когда Дима выглянул посмотреть, кто пришел, в дом ворвались несколько вооруженных людей в масках. Один из нападавших ударил его рукояткой пистолета по голове. Впоследствии, на суде над Алексеем Пичугиным, мальчик будет говорить, будто запомнил, что у этого бандита красное лицо и рыжие брови. Правда, неясно, как ребенок смог их разглядеть, если на преступнике была надета маска. Потом детей закрыли в ванной комнате. Дверь заперли и заблокировали снаружи комодом.

Ребята слышали, как бандиты называли клички: Кабан, Бык, Собака. Валерий Ширяев в своем расследовании утверждает, что в то время в Тамбове орудовала группировка некоего Свина, и похищение Гориных очень похоже "по почерку" на преступления этой банды. Она занималась грабежами, похищениями и убийствами.

Вернулись родители. Ольга Горина попросила кого- то: "Включите хотя бы свет в ванной – им же темно..." И им зажгли свет.

Что произошло потом, дети не знают.

Около 4 часов утра пришел друг семьи Олег Смирнов, который должен был везти Сергея Горина в Москву. Как рассказывал Смирнов на судебном заседании по делу Алексея Пичугина 16 мая 2007 года, никто не открыл ему дверь, и с 4 до 8 утра он звонил Гориным на стационарный и мобильный телефоны, нажимал на клаксон автомобиля, окликал их, также лаяли собаки Горина в вольере, но никто из людей не показывался. Проникнуть внутрь двора и дома Смирнов не пытался.

Только в 8 утра, когда пришла няня Алеши, Смирнов перелез через запертую калитку и вошел в дом. В ванной комнате он обнаружил детей.

А Сергей и Ольга Горины исчезли.

Вместе со старшим мальчиком Смирнов обошел и внимательно осмотрел весь дом и хозяйственные постройки. Супругов Гориных не нашли – ни живых, ни мертвых. Собаки оказались запертыми в вольере, что было странным: обычно Горины, уходя, а также на ночь оставляли их бегать по двору. Как будто накануне вечером приходил кто-то знакомый...

Странным мне кажется и поведение Олега Смирнова. Он утверждал, будто до появления няни не заходил в дом Гориных, поскольку боялся побеспокоить хозяев. Только звонил. Между тем у Гориных – маленький сын Алеша. От поднятого Смирновым шума – звонки по телефонам, автомобильные гудки, лай потревоженных собак – он наверняка проснулся и расплакался. Но мама с папой почему-то не реагируют. А Смирнова это ничуть не тревожит. Он упорно ждет няню.

К тому же, что это за друг семьи такой, который вместо того, чтобы хватать в охапку ребенка с черепно-мозговой травмой от удара прикладом и мчаться в больницу, водит его повсюду, осматривается?

Может, Смирнов зачем-то хотел войти в дом обязательно со свидетелем?

Что он проверял в доме и во дворе, невзирая на то, что рядом – ребенок, нуждающийся в медицинской помощи?

Галина Дедова на судебном заседании по делу Леонида Невзлина 7 апреля 2008 года не скрывала своих подозрений о причастности Смирнова к преступлению в отношении ее дочери и зятя. Она, будучи в этом судебном процессе потерпевшей, спрашивала Смирнова – свидетеля обвинения, чего он так долго ждал у дома Гориных в день их исчезновения и не заходил внутрь, почему не сразу вызвал милицию, когда нашел детей, зачем шантажировал ее зятя и требовал от него пять тысяч долларов. При этом Дедова называла Смирнова "подлецом".

А вот об Алексее Пичугине Галина Дедова отзывалась как о "настоящем мужике" и говорила, что уважает его. Не правда ли, необычно, если принять во внимание, что к тому времени бывший сотрудник ЮКОСа уже давно был осужден как организатор убийства ее дочери?

О том, что у Ольги Гориной были плохие отношения со Смирновым, Галина Дедова утверждала и на судебном заседании по делу Алексея Пичугина 8 июня 2007 года.

Кстати, "послужной список" у Олега Смирнова тоже примечательный. Он работал в милиции, после увольнения оттуда в 2000 году – в Управлении исполнения наказаний города Тамбова. В августе 2002 года Тамбовский областной суд приговорил Олега Смирнова к условному лишению свободы сроком на 7 лет за организацию преступного сообщества, превышение должностных полномочий и кражу. Потом Смирнов, видимо, "проштрафился", и условный срок заменили на реальный.

На суд по делу Алексея Пичугина, где Смирнов свидетельствовал против него, ссылаясь на некие разговоры с исчезнувшим Гориным, бывшего милиционера привозили под конвоем и в наручниках. На процесс по [второму] делу Леонида Невзлина, где Смирнов тоже выступал свидетелем обвинения, он пришел уже сам: освободили условно-досрочно.

Интересно, за какие заслуги?

Но вернемся к исчезновению Гориных.

Пятнадцатилетнюю Олю Горину (дочь Сергея Горина от предыдущего брака, в данном случае совпадение имен и фамилий жены и дочери – просто случайность) Олег Смирнов отвез к ее маме, Диму Измайлова – к Галине Дедовой и оттуда в больницу. В доме остались няня с маленьким Алешей.

Следователи нашли в подвале взломанный бандитами потайной сейф. Там же оказалось несколько пятен на стене и лужа крови на полу. Кровь обнаружили и на дорожке из гравия во дворе дома. А в гараже – частицу, предположительно, "мозгового вещества" и три пули и две гильзы от пистолета. Это вещество оперативники упаковали в черный пластиковый пакет, а со всех пятен крови с помощью ватных тампонов взяли пробы.

Из вещей пропало принадлежащее Ольге Гориной дорогое колье. Вообще, надо заметить, что хотя в последние три года перед исчезновением Горин официально нигде не работал, деньги, тем не менее, в доме водились. К примеру, Сергей купил автомобиль "Соболь".

На вторые сутки после похищения следователи нашли "Волгу" Гориных. В машине никого не было, был помят бок и оторвана крышка бензобака.

Все биологические пробы, взятые на месте происшествия, были переданы на экспертизу в тамбовское бюро судебно-медицинской экспертизы при Минздраве. Эксперту Семибратовой было поручено определить группу крови образцов.

Вещество головного мозга оказалось четвертой группы, а кровь первой и третьей.

У обоих Гориных вторая.

Как видим, вариантов того, что могло произойти с Гориными, предостаточно: убийство Смирновым, похищение бандой Свина, месть кого-нибудь из обманутых вкладчиков, криминальные разборки... Не исключено, что Сергей Горин знал о каких-нибудь неблаговидных деяниях чиновников местной администрации. Так, по версии Валерия Ширяева, на исчезнувшие из "Алгоритма" двести миллионов долларов для них были куплены квартиры.

А может, и убийства никакого не было? Ведь Галина Дедова нашла в доме записку, написанную ее дочерью перед исчезновением. Там говорилось: "Мы вынуждены уехать, скоро вернемся". Кстати, Дима Измайлов на суде по делу Леонида Невзлина рассказывал о пропаже матери с поразившим меня хладнокровием. Как будто знал, что она на самом деле жива.

И группы крови не совпали...

Одним словом, следствие по делу об исчезновении Гориных зашло в тупик.

[В начале марта 2003 года дело об исчезновении Гориных передали в Генеральную прокуратуру, где к нему привлекли теперь уже экспертов ФСБ. 20 апреля 2003 года эксперт Законова произвела новую генетическую экспертизу. Якобы из тамбовской прокуратуры ей прислали белый бумажный пакет, опечатанный синей печатью "Для пакетов № 2. Тамбовская прокуратура". Но ведь пакет-то у тамбовских оперативников был черным и пластиковым! И ни вскрывать его "по дороге", ни перекладывать исследуемые образцы в другой пакет категорически нельзя. Кроме того, новый пакет скреплен подписью уже не Семибратовой, а следователя и двоих понятых, без даты. Внутри пакета казался камень и микрочастицы красно-бурого цвета, который Законова определила как "вещество головного мозга Горина".]


Хроника уголовного преследования Алексея Пичугина

Алексей Пичугин был арестован 19 июня 2003 года по обвинению в организации убийства (якобы в интересах компании "ЮКОС") в 2002 году бесследно исчезнувших тамбовских бизнесменов Ольги и Сергея Гориных. А также в 1998 году – покушения на главу Управления по общественным связям мэрии Москвы Ольгу Костину и разбойного нападения и покушения на управляющего компании "РОСПРОМ" Виктора Колесова.

14 июля в СИЗО ФСБ "Лефортово" в ходе допроса двое неизвестных – предположительно, сотрудники ФСБ – применили к Алексею Пичугину так называемую "сыворотку правды". Результатом стали провалы в памяти, головные боли, галлюцинации, повышенное артериальное давление, перепады психического состояния, сильнейший фурункулез, повышенная температура и похудение почти на 30 килограммов. Официальные инстанции факт воздействия на подследственного каким-либо препаратом всегда категорически отрицали. Но у Алексея Пичугина нашлись свидетели – двое его сокамерников видели, в каком состоянии сотрудника "ЮКОСа" вернули с "разведдопроса". Одним из этих свидетелей оказался ученый Игорь Сутягин. Спустя семь лет, освободившись из-за решетки, он смог сделать произошедшее достоянием гласности в своем рассказе "Три школы". 

4 октября 2004 года в Московском городском суде под председательством Натальи Олихвер в закрытом режиме начались слушания по делу Алексея Пичугина, на которое по инициативе Генеральной прокуратуры РФ был наложен гриф "секретно". Однако ни одного секретного документа в ходе всех слушаний рассмотрено так и не было.

20 октября обвинение начало допрос своего главного свидетеля – Игоря Коровникова – рецидивиста, приговоренного к пожизненному заключению за серию убийств и изнасилований в Тамбове. На этих показаниях впоследствии был основан первый обвинительный приговор Алексею Пичугину.

9 декабря судья Наталья Олихвер, несмотря на возражения адвокатов Алексея Пичугина, распустила коллегию присяжных заседателей. До этого председательствующая пять раз откладывала заседания. Фактически рассмотрение дела было приостановлено 1 ноября.

Через месяц после начала слушаний дела в процессе образовался длительный перерыв. После выздоровления председательствующей слушания должны были возобновиться. Однако судебное заседание вновь оказалось отложено. На этот раз это произошло из-за отсутствия трех из двенадцати присяжных заседателей. Это был первый случай неявки присяжных на процесс. Возможно, что все они, действительно, оказались больны. Но не исключена возможность и других причин, по которым заседатели не смогли явиться в зал суда. Ведь чем дальше под разными предлогами откладывалось судебное разбирательство, тем становилось очевиднее, что дело неуклонно идет к замене коллегии присяжных. Сам сценарий судебного процесса указывал на то, что заседателей, которые не устраивали сторону обвинения, в ближайшее время распустят.

30 марта 2005 года Наталья Олихвер вынесла Алексею Пичугину обвинительный приговор. Сотрудник НК "ЮКОС" был осужден на 20 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

14 апреля Алексею Пичугину были предъявлены новые обвинения – в организации убийств в 1998 году мэра Нефтеюганска Владимира Петухова и директора московской торговой фирмы "Феникс" Валентины Корнеевой, а также организации покушений в 1998 и 1999 годах на управляющего австрийской компании "Ист Петролеум Ханделс" Евгения Рыбина. По версии гособвинения, Алексей Пичугин действовал, руководствуясь поручением вице-президента "ЮКОСа" Леонида Невзлина.

14 июля Верховный суд РФ отказал в удовлетворении кассационной жалобы адвокатов Алексея Пичугина, просивших отменить приговор в связи с многочисленными нарушениями.

17 августа 2006 года был вынесен первый обвинительный приговор по второму делу Алексея Пичугина. Судья Мосгорсуда Владимир Усов (впоследствии отклонивший кассационную жалобу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева на приговор им Хамовнического суда) назначил сотруднику "ЮКОСа" 24 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Суд постановил исчислять срок отбывания наказания с учетом вынесенного 30 марта 2005 года приговора (20 лет заключения в колонии строгого режима). Таким образом, Владимир Усов добавил к уже назначенному сроку четыре года.

21 февраля 2007 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением отменила этот приговор, а дело вернула в ту же инстанцию на новое рассмотрение, в ином составе суда. При этом суд указал в своем определении, что в случае признания виновным Алексею Пичугину нужно назначить более строгое, чем 24 года лишения свободы, наказание. Тем самым, по мнению адвокатов Пичугина, в отношении их подзащитного изначально была нарушена презумпция невиновности.

6 августа был вынесен второй приговор по второму делу Алексея Пичугина. Судья Петр Штундер приговорил его к пожизненному лишению свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима.

31 января 2008 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением отказала в удовлетворении кассационной жалобы Пичугина и его защиты на приговор. Таким образом, он вступил в силу.

4 марта Алексей Пичугин был этапирован в колонию ФКУ ИК-6 города Соль-Илецк Оренбургской области ("Черный дельфин") для осужденных к пожизненному лишению свободы.

21 апреля на заседании Мосгорсуда по первому делу бывшего вице-президента компании "ЮКОС" Леонида Невзлина один из двух ключевых свидетелей обвинения Геннадий Цигельник отказался от своих прежних показаний. Он заявил, что оговорил Невзлина и Пичугина под давлением следствия в обмен на поблажки в сроке заключения. Как сообщил Цигельник, на самом деле он никогда не знал ни Алексея Пичугина, ни Леонида Невзлина, а впервые услышал о них только от следователя Буртового.

Сходные признания сделал и второй свидетель Евгений Решетников. По его словам, следователь Буртовой рассказал, будто Леонид Невзлин и Алексей Пичугин – заказчики преступлений, а потом посоветовал дать "правдивые показания".

23 апреля в Мосгорсуде на том же заочном процессе по делу Невзлина был допрошен в качестве свидетеля Алексей Пичугин. Его специально для этого этапировали в Москву из колонии "Черный дельфин".

Алексей Пичугин отказался свидетельствовать против Леонида Невзлина и сделал заявление:

"Никаких преступлений я не совершал, о чем неоднократно говорил и на предварительном следствии, и в судебном заседании. Никто не обращался ко мне, включая Леонида Невзлина, о котором здесь идет речь, с просьбой или указаниями на производство каких-либо противоправных действий. Я осужден незаконно по сфабрикованному делу Генеральной прокуратуры, об этом я тоже не единожды говорил. Со мной не единожды беседовали сотрудники Генеральной прокуратуры и склоняли меня к даче ложных показаний в отношении некоторых руководителей и совладельцев компании, в частности, в отношении Невзлина Леонида Борисовича".

23 июня 2009 года специальный представитель Совета Европы Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер опубликовала доклад "Политически мотивированные судебные процессы в странах Европы". Ситуация в России, которой в докладе уделялось основное внимание, характеризовалось прежде всего делом "ЮКОСа".

Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер приезжала в Москву в конце марта, чтобы посетить заседание Хамовнического суда по второму уголовному делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Тогда же она собрала информацию о ходе судебных процессов в отношении Алексея Пичугина.

"Вышеизложенное заставляет меня опасаться, что г-н Пичугин также, возможно, стал жертвой непрекращающейся кампании, которая ведется против всех лиц, связанных с "ЮКОСом" и его руководителями", – заключается в докладе.

23 октября 2012 года ЕСПЧ признал несправедливым разбирательство по первому уголовному делу Алексея Пичугина. Страсбургский суд постановил, что в отношении бывшего начальника отдела службы безопасности "ЮКОСа" были нарушены статьи 6 ("право на справедливое судебное разбирательство") и 5 ("право на свободу и личную неприкосновенность") Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В частности, Страсбург признал, что судья Мосгорсуда Наталья Олихвер безосновательно сделала слушания закрытыми от общественности и разрешила главному свидетелю обвинения Игорю Коровникову не отвечать на некоторые вопросы. Председательствующая пыталась скрыть от присяжных, что представляет собой Коровников. Между тем, законодательство требует критического отношения к любому дающему показания в суде. Каков его социальный статус, каковы его моральные установки, склонен ли он ко лжи, к правонарушениям. Все это должно приниматься во внимание, когда суд решает – доверять или не доверять показаниям человека. 

"Наиболее уместным видом возмещения было бы, в принципе, проведение нового судебного разбирательства либо возобновление производства", – говорится в решении ЕСПЧ.

22 января 2013 года представители Российской Федерации обжаловали решение ЕСПЧ по делу "Пичугин против России".

18 марта Страсбургский суд признал неприемлемой жалобу правительства РФ. Таким образом, решение ЕСПЧ вступило в силу.

В конце апреля адвокат Алексея Пичугина Ксения Костромина получила на руки решение ЕСПЧ в бумажном виде. После этого она смогла подать ходатайство председателю Верховного Суда РФ Вячеславу Лебедеву об отмене приговора ее подзащитному по его первому уголовному делу в связи с решением ЕСПЧ.

Дата заседания Президиума Верховного Суда РФ по данному вопросу пока не назначена.

Ни по одному из предъявленных ему обвинений Алексей Пичугин своей вины не признал.

Жалоба бывшего сотрудника "ЮКОСа" на нарушения норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, допущенные российскими судами в рамках его второго уголовного дела, ожидает коммуникации в ЕСПЧ.